Наша миссия - оздоровление экономики. Мы рассматриваем проведение процедур банкротства, прежде всего, как реализацию мер антикризисного управления, реорганизацию и оздоровление жизнеспособного бизнеса, привлечение инвестиций для его развития
Материалы пресс-конференции газеты Комсомольская правда.
В 2011 году обанкротились двести свердловских предприятий
/action.redirect/url/aHR0cDovL3Zlc3RpLXVyYWwucnUvdXBsb2Fkcy9wb3N0cy8yMDEyLTAxLzEzMjc2NjE2MDJfMjcwMTEyX2Jhbmtyb3RzdHZvMDAwMC5qcGVnВ прошлом году в Свердловской области обанкротились двести предприятий, что на восемь процентов больше, чем в 2010. Как правило, разоряются предприятия, расположенные в небольших городах.
"Если текущие платежи не оплачены три месяца, если долги составляют более 100 тысяч, то это уже дает право возбудить процедуру банкротства", – сообщает заместитель начальника управления Росреестра по Свердловской области Надежда Рудина.
По словам специалистов, сегодня, если предприятие подает заявку на признание его банкротом, то это означает, что предприятие точно закроется. Еще не было случая, чтобы внешние управляющие смогли восстановить производство – владельцы к тому времени уже распродали все, что можно. Это выводы представителей Росреестра. В 2011 году чаще всего банкротами признавались предприятия оптово-розничной торговли, на втором месте – строительные организации, на последнем – сельхозпредприятия.
Областная газета /action.redirect/url/aHR0cDovL3d3dy5vYmxnYXpldGEucnUvbmV3cy5odG0/dG9wX2lkPTQxNDk=
Обанкротившиеся предприятия задолжали области 11 миллиардов |
|---|
16:11 27.01 | Экономика В Свердловской области несостоятельными признаны 898 предприятий. Областному бюджету они задолжали около 11 миллиардов рублей. Финансовые проблемы могут возникнуть у любой компании — из-за невозможности привлечь кредитные ресурсы, из-за падения спроса на продукцию или по иным причинам. Для компаний, потерпевших неудачу в бизнесе и не способных рассчитаться с кредиторами, закон предусматривает процедуру банкротства. — Банкротство — это избавление от непосильных долгов. Смысл процедуры заключается в том, чтобы дать должнику шанс восстановить платежеспособность. В том случае, когда это невозможно, активы предприятия справедливо распределяются между кредиторами, — рассказывает заместитель начальника Управления Росреестра по Свердловской области Надежда Рудина. Она отмечает, что Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)», принятый в 2002 году, весьма объёмный и сложный. В него постоянно вносятся всё новые дополнения и изменения, отчего он становится всё массивнее. При этом по-прежнему банкротство является не только способом финансового оздоровления предприятия, но и инструментом в руках мошенников. Часто заявления в арбитражный суд поступают, когда предприятие уже разорено изнутри руководством — все ликвидные активы выведены. Весьма распространена и такая схема: бизнес ведут несколько компаний одновременно. С определённым умыслом они проводят серию сделок, в результате чего все значимые активы оказываются на балансе одного предприятия, а все долги — на балансе другого, формально не связанного с первым. Потом запускается процедура банкротства, кредиторы остаются с носом, а бизнес продолжает процветать. — В Свердловской области я не знаю ни одного случая, когда данная процедура привела бы к финансовому оздоровлению предприятия. Как правило, конкурсное управление приводит к ликвидации субъекта, зачастую при этом не всем кредиторам удаётся вернуть свои средства. И далеко не всегда на расчищенном месте вырастает новое предприятие, — подчёркивает Надежда Рудина. Особенно печально, что среди банкротов оказываются стратегические предприятия, такие как Егоршинский радиозавод, Баженовская геофизическая экспедиция, Серовский механический завод, Уральская картографическая фабрика. И зачастую несостоятельность одной крупной организации влечет за собой банкротства её мелких партнеров. — Мы бессильны что-либо изменить. Такова ситуация в стране. В глубинке, в отличие от Екатеринбурга, даже продать имущество предприятий сложно. Непросто реализовать и продукцию. К примеру, на Берёзовской ковровой фабрике продукции было на 15 миллионов рублей, но фактически удалось выручить всего 400 тысяч рублей, — оправдывается президент НП «Уральская саморегулируемая организация арбитражных управляющих» Владимир Черных. — Чтобы спасти компанию, арбитражное управление нужно вводить заранее. Нам же, как правило, достаются не больные, которых нужно реанимировать, а истлевшие трупы, которые остаётся только захоронить. Возбудить процедуру банкротства несложно. По закону минимальная сумма неисполненных обязательств — всего 100 тысяч рублей, минимальная просрочка — три месяца. Инициатором процедуры может выступить как кредитор, так и компания, владельцы которой пришли к выводу, что неспособны платить по счетам. В Свердловской области примерно в 60 процентах случаев инициатива исходит от налоговой службы. — В 2011 году с нашей стороны было направлено 195 заявлений о признании компаний банкротами. По сравнению с 2010 годом количество неплатёжеспособных предприятий увеличилось на 8 процентов, — сообщил начальник отдела урегулирования задолженности и обеспечения процедуры банкротства УФНС России по Свердловской области Артем Балюра. По его словам, чаще всего банкротами становятся предприятия сферы оптово-розничной торговли (25 процентов), строительные организации (16 процентов) и предприятия обрабатывающей промышленности (16 процентов). К сожалению или к счастью, на сегодняшний день в России банкротами могут стать только предприятия и индивидуальные предприниматели. Физическим лицам такая участь не грозит. |
|
Банкротство по-уральски: вместо оздоровления — смерть
27 января 2012 (15:40)
Число банкротств предприятий Свердловской области с каждым годом растет: по сравнению с 2010 годом, в прошедшем, 2011-м, рост составил 8%. Еженедельно в регионе проходит до 50 собраний кредиторов. По мнению сотрудников Росреестра, главная функция банкротства — финансовое оздоровление компании — на Среднем Урале фактически не работает: запуск этой процедуры в большинстве случаев заканчивается ликвидацией предприятия.
«Банкротство, по сути, призвано финансово оздоровить компанию. Но на практике этого нет. Как правило, предприятие подлежит ликвидации», — констатировала заместитель начальника Управления Росреестра по Свердловской области Надежда Рудина в ходе пресс-конференции.
Основным невольным кредитором свердловских предприятий является налоговая служба: более 60% предприятий Уральского региона имеют долги перед налоговиками.
«Процедура банкротства сейчас введена на 898 предприятиях Свердловской области, дополнительно поданы заявления от 195 компаний. Наиболее нестабильными являются предприятия следующих отраслей: оптово-розничная торговля (25%), строительство и обрабатывающие производства (по 16%), недвижимость (15%), сельское хозяйство (6%)», — отмечает начальник отдела урегулирования задолженности и обеспечения процедуры банкротства УФНС России по Свердловской области Артем Балюра.
Общий долг предприятий перед бюджетом области составляет 11 млрд. рублей. При этом процент погашения по результатам банкротства очень низкий.
Формально главным участником процесса остается арбитражный управляющий, который нередко имеет два высших образования — юридическое и экономическое. Но и его роль зачастую минимальна: свердловские предприниматели доводят свои предприятия до ручки заблаговременно.
«Задача арбитражного управляющего — обезопасить активы компании. Хотя, как правило, к началу процедуры банкротства все ликвидные активы уже спущены», — отметила Н. Рудина.
Кредитор, недовольный действиями управляющего, может снять его с процесса в административном или судебном порядке.
«Недовольный действиями арбитражного управляющего кредитор может в административном или судебном порядке отстранить его от дел. Однако статистика комиссии Росреестра, которая проводит проверку действий управляющего, такова, что из 100% заявлений кредиторов в 80% ошибок нет», — отметила начальник отдела Управления Росреестра Свердловской области по контролю и надзору за работой арбитражных управляющих Татьяна Ширяева.
Одной из главных трудностей в завершении процедуры банкротства является продажа имущества предприятия. Президент некоммерческого партнерства «Уральская саморегулируемая организация арбитражных управляющих» Владимир Черных отмечает: с первых торгов уходят единицы лотов.
«Продать имущество очень сложно. В процедуре участвует много участников — различных организаций и ведомств. В условиях неопределенности трудно найти консенсус со всеми участниками. Конъюнктура рынка тоже диктует свои условия — с начала продажи предприятие стоило 15 млн. рублей, к концу торгов цена снижается до 400 тысяч рублей. Так было с одной из фабрик в Березовском», — сказал В. Черных.
В дальнейшем на месте, где было обанкротившееся предприятие, тяжело взрастить новое производство — инвестор с трудом вкладывается в глубинку. По словам экспертов, если в Екатеринбурге еще можно продать что-то по-быстрому, то в 200–300 км от столицы Урала продажа длится годами, а то и вовсе производство невозможно продать.
«В частности, предприятия, в свое время подвергшиеся рейдерским захватам Павла Федулева, продать невозможно вообще», — посетовала Н. Рудина.
Оксана Морозова
Уральские банкроты — как мертвецы: «реанимировать невозможно, остается только закопать»
27.01.12 14:50
Действующие лица процедуры банкротства Свердловской области рассказали об основных проблемах своей отрасли.
Участники сферы банкротства предприятий рассказали журналистам об основных проблемах уральских банкротов. Стоит отметить, что сейчас в Свердловской области на стадии банкротства находятся 898 юридических лиц, и за последний год их число увеличилось почти на 10%. Чаще всего банкротство инициируют налоговые органы.
Практически ни одно из предприятий-банкротов в Свердловской области не смогло пройти процедуру финансового оздоровления. Такую статистику озвучила сегодня заместитель начальника управления Росреестра по Свердловской области Надежда Рудина. «При умелом использовании процедуры банкротства у предприятия есть шанс выйти из ситуации и продолжить свою деятельность. Для этого она и существует. Однако у нас в области этим шансом никто воспользоваться не может»,— отметила Надежда Рудина.
«Процесс банкротства — не единовременный. Как правило, признаки «болезни» у большинства предприятий и организаций видны года за два до того, как запущена процедура банкротства. Наша организация может оказывать помощь таким организациям. Но мы получаем в работу уже, грубо говоря, не больного, а труп, который остается только захоронить»,— прокомментировал ситуацию президент Союз «Уральская саморегулируемая организация арбитражных управляющих» Владимир Черных.
По его словам, положение свердловских предприятий-банкротов осложняет еще одна проблема — отсутствие инвесторов. «Если в Екатеринбурге бизнес еще можно продать без особых проблем, то уже за 200-300 километров от областного центра покупателей нет. Недавно мы занимались одним предприятием в Североуральске — там за два с лишним года владельцу удалось продать только часть имущества на металлолом. По сути, предприятие просто растаскивают по частям. Целиком же готовый бизнес, к сожалению, никому не нужен»,— отметил Владимир Черных.
Стоит отметить, что страхование предприятий как способ обезопасить бизнес от финансовых потерь в Свердловской области тоже не распространен.
«Вообще, страхование бизнеса можно отнести к страхованию финансовых рисков. Но здесь существует много подводных камней. Предприятия часто злоупотребляют фальсификацией документов. К тому же для определения этих рисков нужны дорогостоящие экспертизы аудиторских организаций. Кто должен брать это финансовое бремя на себя — не определено законодательством. Поэтому страховщики относятся настороженно к таким видам страхования»,— рассказала JustMedia директор СК «Кокс-Полис» Юлия Попова.
Сейчас в Свердловской области организаций, имеющих страховку финансовых рисков, практически нет.
Комсомолка /action.redirect/url/aHR0cDovL3VyYWwua3AucnUvb25saW5lL25ld3MvMTA2OTYwMy8=
Уральцам простят 500 миллионов долгов
О незаплаченных до 2009 года налогах можно забыть
АндрейГУСЕЛЬНИКОВ
Если вам понравилась эта статья:
Закон вступает в силу с 1 февраля 2012 года. Спишут задолженность по налогам, которая образовалась до 1 января 2009 года. Но не всю, а лишь ту, которая не связана с предпринимательством. В основном, это транспортный, земельный и имущественный налоги.
- Списанию подлежат только те долги по налогам, на которые налоговая служба утратила право требования, - говорит начальник отдела урегулирования задолженности УФНС России по Свердловской области Артем Балюра. - Например, если налоговый орган не выставил своевременно требование об уплате, не направил материалы в суд или исполнительные листы - в службу судебных приставов. Или если имело место техническая ошибка.
Под налоговую амнистию попадают около 800 тысяч уральцев.
- У всех есть квартиры, дачи, автомобили, и в прошлые годы регистрирующие органы (например, ГАИ) не всегда своевременно подавали сведения о постановке или снятии объекта с учета, - поясняет Артем Балюра. - Человек продал машину, ее у него уже нет, а на нее продолжают начислять налог, да еще и пени. С 2009 года перешли на электронный обмен данными, и такие ошибки почти исчезли.
Вот от этих старых и зачастую мнимых долгов и решили избавиться в налоговой службе. Списание носит скорее технический характер: по сути, налоговый орган просто исправляет свои ошибки. Но цена этого жеста прощения немаленькая - около 500 миллионов рублей.
А в это время
На рассмотрении в Госдуме находится проект закона о банкротстве физических лиц. При одном упоминании о нем налоговики хватаются за голову: если он вступит в действие, число дел по банкротству увеличится в разы, а «выхлоп» будет меньше меньшего: погашения кредитов это не даст. Против принятия закона выступают банки, которым очень не хочется, чтобы у частников появилась законная возможность списать свои долги перед банками.
Вечерний Екатеринбург http://xn----8sbdbiiabb0aehp1bi2bid6az2e.xn--p1ai/ourcity/economy/3441/
Первым делом мы вернём в казну налоги...
Евгений Сусоров, 28 января 2012
Без малого 900 предприятий Свердловской области сегодня находятся в состоянии банкротства. Львиную долю среди них составляют, как ни странно, организации с потенциально высоким коэффициентом прибыли — торговые и строительные фирмы, агентства по недвижимости, обрабатывающие и сельскохозяйственные предприятия, а также компании ЖКХ. О том, с какими сложностями в наши дни связана процедуры банкротства и арбитражного управления «коматозными» фирмами, рассказали вчера на пресс-конференции в «КП-Урал» представители территориальных управлений ФНС России и Росреестра, а также руководитель Уральской саморегулируемой организации арбитражных управляющих Владимир ЧЕРНЫХ.
Законодательство, регулирующее процесс банкротства и конкурсного управления предприятиями, насчитывает в «послеперестроечной» России всего-навсего 20 лет, и применять на практике его приходилось в те годы фактически с нуля, лихорадочно перенимая разрозненный опыт европейских стран и по ходу дела добавляя в текст закона всё новые и новые поправки. Шутка ли: по словам заместителя начальника управления Росреестра по Свердловской области Надежды РУДИНОЙ, тогда практически сразу более 60% уральских предприятий оказались на грани банкротства — в основном из-за катастрофических задолженностей по уплате налогов в госказну. Налоговые органы — почти всегда «кредитор № 1» для банкротов, на втором же месте — банки, заламывающие крутые проценты под быстрые кредиты для предпринимателей. И очень многие фирмы — особенно имеющие отношение к малому и среднему бизнесу — на этих самых кредитах и «ломаются». Особенно в глубинке — на севере или в «депрессивных» районах, куда и автобусы не доходят, и инвесторы не заглядывают. Именно на таких территориях расположено большинство предприятий, которые в конце прошлого века стали жертвой бандитских рейдерских захватов, а после ареста или бегства своих хозяев остались в долгах и с нулём рублей в активах. Например, Лобвинский лесопромышленный комбинат, Тавдинский гидролизный, Богдановичский фарфоровый и Баранчинский электромеханический заводы и другие объекты почившей в бозе «федулёвской империи». Долгов у них сегодня — выше крыши, производство остановлено, зарплату рабочие не видели уже много лет.
Что делать с этими «полутрупами»? Передать на баланс государства? Но областной бюджет и без того дефицитный: взвали на его плечи ещё и банкротов — совсем затрещит по швам. Продать? Но где тот смельчак, что рискнёт за свой счёт поднимать фактически убитые производства? Остаётся один вариант: вводить на такого рода предприятиях арбитражное управление, которое постарается и долги выплатить, и рабочих трудоустроить на новых местах, и возвести на руинах обанкроченной компании нечто новое, более жизнестойкое и прибыльное. Главная задача арбитражного управляющего (если уж суд примет решение доверить ему процедуру банкротства) — максимально обезопасить активы разорённой компании и одновременно удовлетворить всех кредиторов. Задачка из разряда трудновыполнимых, ибо, по словам Владимира Черных, большинство предприятий на момент начала процедуры банкротства представляет собой, говоря образно, не тяжёлого больного в реанимации, а полуразложившийся труп, который нужно срочно хоронить. Поэтому на должность арбитражного управляющего обычно берут специалистов хай-класса: с двумя высшими образованиями (экономическое и юридическое), имеющих опыт хозяйственной деятельности и окончивших специальные курсы на базе Российской правовой академии. Впрочем, «мечты, мечты, где ваша сладость»: сегодня в Свердловской области на 898 предприятий-банкротов имеется всего 44 арбитражных организации, теоретически могущих навести порядок на «тонущем корабле». И за каждой их них внимательнейшим образом следит межведомственная комиссия при Росреестре — на всякий случай следит, во избежание недоразумений и в предупреждение разного рода соблазнов. Ведь незаконный «профит» можно извлечь даже из банкрота.
Правда, такой «профит» чреват нешуточными рисками: ведь, как уже было сказано, главными кредиторами большинства предприятий-банкротов являются налоговые органы. А они умеют считать и очень не любят, когда их пытаются обвести вокруг пальца. Управляющий, который попробует выплатить своим рабочим долги по зарплате раньше, чем государству — долги по налогам, моментально будет наказан очень болезненным штрафом. Жестоко — но, увы, вполне закономерно. По словам начальника отдела урегулирования задолженности и обеспечения процедуры банкротства УФНС России по Свердловской области Артёма БАЛЮРЫ, общий долг обанкроченных предприятий Среднего Урала перед областным бюджетом сегодня составляет 11 млрд. 263 млн. рублей, из которых возвращено в казну всего 3,5%. И список банкротов год от года не уменьшается, а наоборот: только в прошлом году он вырос на 8%, то есть на 62 предприятия. Этого роста могло бы и не быть, если бы собственники вовремя отследили кризисные процессы на своём производстве, уверен Владимир Черных. Тогда, может быть, новому управляющему не пришлось бы выплачивать задолженности по кредитам выручкой с продажи ценного заводского оборудования, а долги по зарплате сотрудников — из собственного кармана.
http://www.kp.ru/daily/25824/2801781/
< Вернуться в раздел новостей